С первым своим значимым учителем я познакомился, как это ни странно, вне стен школы. Это был 1994 год. Тогда я жил с родителями в Балашихе и посещал местный храм.
Незадолго до Пасхи все желающие могли прийти и помочь привести территорию восстанавливаемого храма в порядок. На такой призыв тогда откликались многие.
Из соседней школы привела своих учеников и учитель истории Клавдия Васильевна Лебедева, хотя среди людей, посещающих храм, я никогда ее не видел. Тогда я еще даже не мог и представить, что через год буду у нее учиться. А во время субботника, в котором она принимала участие наравне со всеми ребятами, мы успели познакомиться и даже пообщаться.
После 9 класса я решил перейти из своей школы в гимназию. Примечательно, что преподавала Клавдия Васильевна историю, а до этого именно с историками всегда были проблемы.
Сам я тогда очень хотел стать журналистом, и даже в свое время был юным корреспондентом «Пионерской правды». Правда, у меня вышел только один материал там, но зато мне прислали памятку юнкора, которую я бережно хранил.
К окончанию школы я очень разочаровался в журналистике. Это были девяностые годы, тогда на экранах и страницах газет было много грязи. Мне не хотелось участвовать в этом.
Так что за несколько месяцев до окончания школы я оказался в растерянности и не мог решить, куда идти поступать. За советом обратился к некоторым авторитетным для меня взрослым. Среди которых была и Клавдия Васильевна.
Что отличало ее от других учителей? В первую очередь — то, что она позволяла себе публично сомневаться.
Учитель ведь всегда воспринимался как носитель некой истины в последней инстанции. Было много учителей, которые изо всех сил цеплялись за советское прошлое и активно внушали ученикам, что вот тогда было хорошо, а сейчас все плохо и лучше уже не будет. Были и те, кто активно ругал СССР.
Она же на каждом уроке пыталась честно разобраться вместе с учениками — как оценивать те или иные исторические события. Каждый ребенок был для нее субъектом, а не объектом образования, в каждом она видела личность.
Авторитет ее был огромен. Так что ничего удивительного не было в том, что с таким важным вопросом я подошел именно к ней.
Кроме Клавдии Васильевны, был (и остается) в моей жизни очень значимый учитель. К нему первому я обратился тогда со своей проблемой — это был настоятель Преображенского храма (того самого храма!), отец Николай (Погребняк), сегодня он — епископ Балашихинский, главный редактор Издательства Московской Патриархии.
Человек бесконечно преданный своему служению, настоящий аскет, глубокий и мудрый руководитель. Конечно, я обсуждал свое будущее образование и с родителями, но они никогда не навязывали мне своего видения, они доверяли мне и поддерживали в моих решениях.
И школьный учитель, и священник дали мне одинаковые советы: получить для начала базовое фундаментальное образование. Я выбрал исторический факультет.
Я могу назвать еще несколько людей, которые стали для меня учителями и сыграли в моей жизни большую роль.
Во-первых, это директор Пушкинской школы Наталья Никитична Языкова. Я пришел к ней студентом 4 курса, подменить учителя, ушедшего в декрет, а в итоге так и остался работать в этой школе. Потом стал в ней заместителем директора, а потом и директором.
Наталья Никитична — глубоко интеллигентный и порядочный человек, для которого самое главное в школе — личность ребенка, его развитие.
Затем в моей жизни были и другие учителя — Вера Ивановна Лопатина, начальник Центрального окружного управления образования, а затем и пришедший ей на смену Михаил Геннадьевич Мокринский (сегодня — директор школы «Летово»).
Встреча с этими учителями произошла в условиях прохождения стажировки в аппарате управления, куда меня пригласила Вера Ивановна. Это был колоссальный опыт для молодого директора: одно дело понять, как руководить школой, совсем другое — получить опыт участия в управлении большой территориальной образовательной системой.
Вера Ивановна — руководитель очень высокого профессионального уровня. Она ставила серьезные задачи перед подчиненными, но не требовала ничего такого, чего бы не предъявляла и к себе. Сегодня в работе я придерживаюсь многих ее принципов.
Михаил Геннадьевич тогда продлил мою стажировку. Это человек огромного ума, большой эрудиции, все его управленческие решения всегда исходили от глубокого понимания содержания образования.
Наверное, будет не совсем корректно сказать еще об одном значимом для меня учителе, это может быть превратно понято, но промолчать о нем в этом разговоре просто преступно.
Речь идет о моем непосредственном руководителе — Исааке Иосифовиче Калине. Я очень рад работать в его команде, команде современного московского образования. Исаак Иосифович в центр системы образования ставит интересы каждого ребенка.
Его проекты весьма амбициозны: он доказывает, что массовое образование может быть качественным. Благодаря и его работе, и работе мэра Москвы Сергея Собянина, сегодня московское образование стало одним из признанных мировых лидеров.
В целом, всех моих учителей отличало главное качество — служение своему делу.
Пожалуй, именно этого я и требую в первую очередь от самого себя. Этому нельзя научить, но всегда можно дать пример и мотивацию. Кроме того, для любого человека в жизни важна способность учиться и понимать, что учителя нам посылаются не только в школе.
Для меня сегодня учителями являются и мои ученики. У меня нет никаких пессимистических взглядов на новое поколение, я вижу, что во многом они лучше нас. И если наши дети могут преподать нам какие-то уроки — почему бы не брать у них лучшее?
